*************
Как-то репетируя с оркестром Первую сюиту Чайковского, где есть очень простая и печальная мелодия у виолончелей, Ростропович никак не мог добиться от музыкантов нужного звучания…
— Представьте, что эту мелодию играет любитель, допустим доктор, который вернулся после трудного рабочего дня домой, — сказал оркестрантам Ростропович. — Он поставил десять клизм, осмотрел восемь задних проходов и ему сейчас хочется отдохнуть. Он сидит и играет на виолончели страшно фальшиво, но получает от этого огромное удовольствие… Вот и вы, дорогие товарищи, играете столь же фальшиво, но с той разницей, что на ваших лицах удовольствия не видно…
******
Однажды английская королева Виктория в дипломатических целях направила в Китай небольшую группу музыкантов. В одном из дворцов, принадлежащих императору состоялись один за другим пять концертов, на которых присутствовала не только знать, но и популярные китайские музыканты того времени. После исполнения фа-мажорного бетховенского струнного квартета Op. 135 потрясённый до глубины души император приказал придворному музыкальному распорядителю немедленно объяснить природу происшедшего.
Распорядитель после краткого размышления сообщил императору, что человек, произведший на свет музыку, столь изобретательно терзающую слух, столь уродливую и бессмысленную, судя по всему — чудовищный злодей, впрочем, вполне вероятно, что он попросту глух как тетерев.
********
Однажды Россини осматривал коллекцию орудий пыток всех времен и народов, собранную одним из известных аристократов. В конце осмотра он поинтересовался:
«А где же здесь находиться фортепьяно?»
Когда композитору сказали, что музыкальных инструментов в коллекции нет, он заметил:
«Значит, хозяина коллекции в детстве не учили музыке!»
******
Духовник композитора Люлли согласился дать ему отпущение грехов лишь при условии, что он бросит в огонь все написанное для новой оперы «Ахилл и Поликсена». Люлли подчинился с христианским смирением: он велел передать священнику партитуру, и тот сжег «дьявольскую» рукопись. Один из покровителей композитора узнал об этом.
— Батист, говорят, ты бросил в огонь свою оперу? Черт возьми, ты с ума сошел? Поверил бредням духовника и сжег прекрасную музыку?
— Успокойтесь, сударь, успокойтесь,— шепнул ему на ухо Люлли. — Я хорошо знаю, что делаю: у меня есть копия.
Journal information